В 90-х техника взыскания долгов была совсем иной. «Тогда в России задерживать платежи деловым контрагентам было в порядке вещей, — вспоминает в интервью «Бизнес-журналу» один из известных предпринимателей. — С нас, например, половина кредиторов вообще не требовала погашать долги, 30 процентов компаний решали эти вопросы с нами при помощи бандитов, а 20 процентов подавали в суд. В итоге треть денег мы отдавали, а остальными средствами спокойно пользовались. В те годы это было вполне обычным явлением. Так действовали почти все».
В условиях разразившегося кризиса желающих развиваться за счет кредиторов хоть отбавляй. «Как только ситуация стабилизируется, мы обязательно все вернем, — успокаивают должники. — Но сейчас, извините, не получается». Что делать, если контрагент занял такую позицию и явно не намерен проводить платежи в ближайшее время? Во многих случаях у кредитора остается единственный шанс — суд. Вот только результаты таких процессов все реже соответствуют ожиданиям.
— Главный недостаток всех судебных процедур состоит в том, что они слишком затянуты и требуют массы времени, — говорит Александр Орфенов, заместитель генерального директора МГК «РосРазвитие». — И этим обстоятельством в своих целях все более активно пользуются недобросовестные должники.
«В среднем судебное разбирательство длится около полугода, — соглашается старший юрист компании «Партнер Бизнес Групп» Андрей Терентьев. — Но это при условии, что в деле все ясно, а должник попросту не платит. Если же возникают дополнительные вопросы — например, обнаруживается нехватка необходимых суду документов или возникают сложности с поиском ответчика, — разбирательство может затянуться на срок до полутора лет, учитывая прохождение всех инстанций».
Так что же, угроза «засудить» должника не работает? Похоже на то. По статистике, рассмотрение «долговых» дел в каждой инстанции требует не менее двух месяцев. И это еще при условии, что все досудебные процедуры взыскания не дали результата, а кредитор представил судьям исчерпывающий объем документов, доказывающих неправомерную задержку платежей со стороны контрагента. «Суд не примет к производству исковую жалобу, если стороны не попытались урегулировать конфликт до суда, — поясняет руководитель отдела арбитражной практики компании «Никитин и партнеры» Сергей Васильев. — Сейчас суды очень придирчиво интересуются перепиской между сторонами, предшествующей подаче иска. Это делается для того, чтобы установить, действительно ли исчерпаны все способы внеарбитражного взыскания долга. Кроме того, следует учитывать: совершенно формального основания (например, небольшого несоответствия закону) достаточно для того, чтобы в возбуждении иска было отказано».
Но даже если дело принято к производству, от окончательного вердикта кредитора отделяют три судебные инстанции. Преодоление этих редутов обычно требует не менее полугода. При этом любая техническая накладка (например, отсутствие в деле одного-единственного документа) способна увеличить срок рассмотрения на месяц. Этими «особенностями» российского судопроизводства умело пользуются компании, решившие пережить кризис за чужой счет.
Для того чтобы дело было рассмотрено в отсутствие должника, последнему нужно два раза подряд не явиться в суд. Каждая неявка ответчика затягивает процесс на несколько недель. И так — во всех трех инстанциях. Практикующие юристы разводят руками: представители компании-ответчика могут вообще не являться в суд, практически парализуя систему судопроизводства. В итоге дела о взыскании «зависших» денег могут длиться годами. Кого в таком случае защищает суд? Похоже, того, кто взял чужие деньги и не торопится их отдавать. Dura lex, sed lex.
«Давайте смоделируем ситуацию, — предлагает юрист Сергей Васильев. — Итак, мы подаем иск о взыскании долга. В течение месяца состоится предварительное слушание, однако ответчик не явится на заседание. После этого судья дважды направит должнику повестку. Этот процесс займет примерно два месяца, чуть больше или меньше в зависимости от конкретного суда. Столько же времени будет продолжаться рассмотрение дела по существу в отсутствие ответчика. Но главное, этот цикл будет прокручен трижды. Сначала суд первой инстанции. Затем апелляционный. И, наконец, окружной суд. Ответчик же чувствует себя вполне вольготно: ему достаточно направлять по почте свои жалобы».
Российская судебная система нерасторопна. Это известно давно. Мало того, некоторые эксперты считают, что это как раз благо: снижается риск ошибки. Куда интереснее другое. С началом кризиса арбитраж все более охотно удовлетворяет как раз требования должников! Сдается, наша Фемида в очередной раз сдвинула повязку с глаз, возложив на себя дополнительную, а главное, совершенно не свойственную ей «социальную функцию». Арбитры пытаются не столько разобраться в фактических обстоятельствах дела, сколько принять решение, которое не уничтожило бы бизнес должника.
Наше дело сторона
Вопрос — чья именно. «С началом кризиса, без всякого сомнения, судебная система начала демонстрировать явный крен в сторону должника, — отмечает Григорий Чернышов, партнер, руководитель Департамента судебной практики адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры». — Налицо общее благожелательное отношение. Это выражается, например, в том, что суды все более охотно дают должникам дополнительные возможности предоставить новые доказательства».
Юристы уверяют: если пытающаяся взыскать долг компания допустила хотя бы одно нарушение при исполнении контракта, предсказать исход дела становится совершенно невозможно. Судьи ищут любой предлог, чтобы отказать кредиторам в удовлетворении их требований.
Российская судебная система переживает в своем развитии весьма любопытный период. Показательно: с началом кризиса суды начали вдруг оценивать не только фактические доказательства сторон, но и бизнес компаний-должников. И прежде всего — возможность немедленно погасить долг.
«Мы выходим на процесс с документами, с письмами от покупателя, в которых он практически прямым текстом отказывается вернуть долг, — рассказывает об одном из недавних дел юрист компании «Партнер Бизнес Групп» Андрей Терентьев. — Выигрываем первую инстанцию, вторую, а затем Федеральный арбитражный суд Московского округа нам вдруг отказывает. А все потому, что директор компании-ответчика в суде очень красочно рассказал о печальной судьбе, которая постигнет его бизнес, если деньги будут взысканы». По словам Терентьева, ответчик признал долг. Однако вместо того, чтобы в ходе защиты ссылаться на ошибки в документах или неправоту истца, избрал весьма популярную ныне тактику: красочно и убедительно рассказывал о том, сколько работников ему придется уволить, если суд взыщет задолженность в принудительном порядке. Проще говоря, компания-должник попросила у суда отсрочку, позволяющую не платить кредитору. И такая отсрочка была судом предоставлена. Судей, кстати, можно понять. Одно дело — взыскать с абстрактного юридического лица несколько миллионов рублей, и совсем другое — взять на себя ответственность за то, что несколько десятков человек лишится работы. Да и федеральные власти весьма недвусмысленно намекнули всей правоохранительной системе страны: кризис накладывает особый отпечаток на процесс принятия решений.
«Мы столкнулись с уникальной в нашей практике формулировкой суда, — возмущается Терентьев. — Для отправки дела в первую инстанцию арбитраж указал, что суды не исследовали возможности должника выполнить требования кредитора! По сути, для возврата были использованы совершенно формальные основания. Теперь всю эту полугодовую работу придется повторить».
Разумеется, в конечном итоге суд примет сторону истца. И все же занятая ныне российским правосудием позиция позволяет с уверенностью утверждать: третья ветвь власти намеренно дает должникам передышку. Причем довольно длительную. Остается только один вопрос. Почему судей не интересует устойчивость компаний, которым должны, а также судьба персонала, который может быть отправлен на улицу только потому, что контрагенты под прикрытием арбитража задерживают платежи?
Добавить проблем
Удовольствие не платить по счетам далеко не бесплатно. Законодательство позволяет взыскивать с должника неустойку. Размер такой санкции за пользование чужими средствами определен в статье 395 Гражданского кодекса и равняется ставке рефинансирования Центрального банка. Однако и на этом фронте должники явно переигрывают кредиторов. «Как правило, — поясняет Андрей Терентьев, — стороны в контракте предусматривают свой размер неустойки: от 0,2 до 1 процента за каждый день просрочки. Однако сейчас для суда это ничего не значит».
Занятная новость. Записанные в контрактах цифры и слова более ничего не значат? Похоже, да. И это еще одно «кризисное открытие».
— Статья 333 Гражданского кодекса позволяет судам по своему усмотрению снижать размер санкции, принимая во внимание различные обстоятельства, — объясняет Григорий Чернышов. — Разразившийся кризис рассматривается в качестве как раз такого обстоятельства, не позволяющего должнику вовремя исполнить свои обязательства. Что и учитывает суд при определении размера штрафа.
В итоге максимум щедрости, на которую может рассчитывать истец, ожидающий возвращения принадлежащих ему денег, равен ставке рефинансирования ЦБ РФ. Оказывается, почувствовать себя в роли банкира очень просто. Для этого достаточно в течение длительного времени не получать от контрагентов причитающихся сумм, потратить минимум полгода на судебные разбирательства, а в финале выяснить, что вся операция до боли напоминает беззалоговое кредитование по льготным ставкам.
Во многих ли банках сегодня можно получить кредит под 12–13% годовых? Даже заемщикам, приобретающим автомобили отечественного производства в рамках госпрограммы субсидирования процентной ставки, придется расстаться примерно с 14%. Компаниям же, стремящимся получить рублевый кредит даже в государственном банке, нужно готовиться к 20–25% за пользование займом. Вывод прост. Не платить контрагентам-кредиторам в условиях кризиса и острого дефицита дешевых кредитов становится выгоднее, чем кредитоваться! Даже с учетом всех издержек, связанных с неизбежными судебными разбирательствами.
Если должник проиграет, ему придется возместить расходы истца. При отсутствии собственного юридического отдела привлечение защитников на контрактной основе обойдется примерно в 10 процентов от общей суммы долга (включая вознаграждение юридической компании и оплату каждого дня работы юристов). Но и это не слишком смущает должников, почувствовавших собственную безнаказанность и умело спекулирующих «кризисом».
«Нужно учитывать, что размер возмещения также остается на усмотрении суда, — напоминает специалист по арбитражным делам Сергей Васильев. — Размеры государственной пошлины вопросов, разумеется, не вызывают. Но вот расходы, связанные с работой юристов, в полном объеме сегодня почти не возмещаются». В итоге, даже если суд обяжет злостного должника возместить все возможные затраты, общая сумма за пользование «кредитом» вряд ли превысит 15 процентов от суммы долга. Что, разумеется, намного выгоднее, чем заем денег в банке по рыночным ставкам.
Правда, у обиженных кредиторов все-таки имеются возможности осложнить жизнь должникам. С каждым иском всегда подается ходатайство об обеспечении иска. А значит, истец может попытаться наложить временный арест на счета или имущество компании. Решение об этом, естественно, принимает суд. Но если удастся убедить арбитражных судей в необходимости наложения ареста, то до окончания рассмотрения дела должник не сможет распоряжаться своими денежными средствами или имуществом. Подвигнуть судей к такому решению может обеспокоенность кредитора по поводу того, что за время судебного процесса должник попытается вывести свои активы, сделав невозможным взыскание долга. Тем более что такие случаи давно уже не редкость: к тому моменту, когда судьи готовы поставить в деле точку, признав должника виновным, спрашивать с того уже нечего, поскольку у компании, которая должна была расплатиться по контракту, давно уже нет ни собственности, ни средств на счетах. Мало того, владельцами предприятия могут оказаться уже совсем другие люди.
По имеющимся у «Бизнес-журнала» данным, до кризиса к обеспечительным мерам в ходе «долговых» дел суды прибегали примерно в половине случаев. Но сегодня подобная практика применяется куда реже. «Ходатайство, конечно же, подается истцами всегда, — говорит Сергей Васильев («Николаев и партнеры»). — Но в последнее время убедить суд в необходимости принятия таких мер истцам становится все сложнее. Нужны действительно веские доказательства того, что ответчик способен предпринять попытку избежать уплаты. «Сигналом» в таком случае может послужить информация о продаже имущества, перерегистрации организации или изменении состава участников юридического лица. Не случайно для получения таких данных мы, например, постоянно следим за Вестником государственной регистрации и другими источниками».
Любой факт, который позволит усомниться в добросовестности должника, — на руку кредитору. Даже если суд затянется, свобода действий неплательщика окажется ограниченной. К тому же после решения суда кредитор получит возможность взыскать имущество или деньги на счетах обидчика.
Мало выиграть
При всей сложности судебных процедур, выиграть дело о возврате долгов, конечно же, можно. Невзирая на «кризис» и «социальную ориентацию» судов. Да, на это уйдет несколько месяцев. Но в конечном итоге компания все-таки получит заветный вердикт арбитров. Если кредитор прав, суд обяжет должника вернуть спорную сумму, выплатить штраф за пользование чужими средствами, а также покрыть издержки, связанные с судопроизводством. Вот только долг, как и неустойку, нужно еще получить!
Имея в руках окончательное решение суда, компании обращаются к судебным приставам, которые по закону и должны обеспечить взыскание средств. Но увы, эта процедура требует не меньше времени и сил. К началу 2009 года только в столичном отделении ФССП скопилось более 20 тысяч исполнительных листов в отношении юридических лиц. В итоге, по имеющимся данным, приставы не в состоянии взыскать от трети до половины долгов.
Что делать? Каждый выходит из создавшегося положения по-своему. «Получив исполнительный лист из арбитражного суда по одному из клиентов в Рязанской области, мы отнесли его не в службу судебных приставов, а в банк, обслуживающий этого клиента, — делится опытом коммерческий директор компании «Брок-Инвест-Сервис» Владислав Арсенюк. — После этого должник, который прежде избегал любых переговоров, вдруг «материализовался»: начал звонить, писать письма и умолять отозвать документы из банка. Но доверия к клиенту уже не было никакого. Поэтому мы дождались того момента, когда банк перечислил дебиторскую задолженность с расчетного счета должника, причем вместе с пенями и штрафами за просрочку». Нередко вооруженные исполнительными листами кредиторы ищут управы на должников у коллекторов или обращаются в специализированные компании, обещающие «содействие в исполнении судебных решений». Кроме того, юридически чистый долг может быть продан: рейдеры все еще довольно активны.
Впрочем, замечают юристы, главное — добиться окончательного и бесповоротного решения суда последней инстанции. Пугать же должников предарбитражными письмами, судя по всему, бессмысленно. Слишком уж лакомой для компаний-неплательщиков оказывается возможность минимум полгода пользоваться кредитом под 15% годовых. Тем более что снискать расположение судей, как оказалось, можно самым простым театральным приемом. Достаточно исполнить слезную интермедию в духе «пожалейте наших деточек».
Дата публикации: 15 июня 2009
Источник: «Бизнес-журнал»